Она смотрела на меня, на мою Машу с синдромом Дауна, и было видно, как ей противно. Ей была противна моя маленькая дочь! А ее мальчишка показывал на Машеньку пальцем и смеялся…
Елена Кучеренко
«Рожают даунов! Зачем?»
Случилось это в детской поликлинике. Я отправилась туда с Дуней, чтобы оформить ей специальную карту — дочери предстоит месячная поездка в одну подмосковную школу с проживанием, разными активностями и оздоровлением. Наша Маша не пошла в тот день в сад, и нам пришлось взять ее с собой.
Все было совершенно обычно. Мы ходили по врачам и анализам. Дуня сама управлялась в кабинетах, мы с Машей ждали ее в коридоре. Читали книжки, играли в игрушки, разговаривали. Точнее, окружающим, наверное, казалось, что разговаривала одна я. А дочка что-то бубнила в ответ невразумительное. Ну да ладно…
В какой-то момент Дуня надолго «зависла» у невролога. Мы с Машей уже устали ее ждать. Да и очередь — тоже. И тут подошла молодая женщина с мальчиком лет трех-четырех и бабушкой. Они явно нервничали, а народ у кабинета, наверное, еще больше их расстроил своим присутствием.
В течение минуты мама с бабушкой пообсуждали, как все плохо в нашей стране в общем и в поликлинике в частности, и тут их внимание привлекла моя Маша. Остальные дети там были гораздо взрослее, и их мальчишка двинулся по направлению к дочери.
Маша приветливо заулыбалась своему потенциальному новому приятелю, сделала шаг навстречу и протянула ему Компота из «Трех котов» — плюшевую игрушку. Мол: «Давай дружить!» Это ее любимый персонаж. Так что ребенок от сердца оторвал.
Мальчишка заулыбался и уже хотел взять, но тут мама дернула его за руку:
— Не нужно! Иди сюда!
Маша от неожиданности начала плакать и размазывать по лицу «нахлынувшие» сопли. Я попыталась ее утешить и краем уха услышала:
— Да! Рожают даунов! Зачем?
Мама и бабушка мальчика с брезгливостью смотрели на мою маленькую любимую девочку и шептались между собой.
И не отпускали руку своего ребенка, как будто боялись, что он прикоснется к этому «чудовищу».
Поняв, что я услышала их слова, они отвернулись. Но время от времени посматривали на нас и что-то говорили…
В какой-то момент они отпустили своего малыша, и тот подбежал к Маше, показал ей язык и покрутил у виска. Потом еще и плюнул. Она уже успокоилась, но тут я увидела, как глаза ее наполняются слезами. Такое бывает, когда ей особенно больно и обидно. Ни криков, ни всхлипов, просто слезы в глазах. И вопрос: «Почему?» Почему ее, которую все везде так любят, вдруг обидели ни за что?
А он смеялся и показывал на нее пальцем.
«Какая у вас хорошая девочка!»
Я начала опять ее жалеть и уже хотела высказаться, но тут зазвонил телефон. Это был очень важный для меня звонок, не ответить на который было нельзя. И он в прямом смысле спас этих людей, потому что «планка» у меня бесконтрольно падала, а это всегда очень опасно.
Пока я говорила, папа какой-то девочки подружил свою дочь с Машей — видимо, в качестве моральной поддержки. И незаметно махнул мне рукой: «Не обращайте на них внимания!»
Началась обычная детская возня. А скоро и Дуня вышла из кабинета. Мы засобирались домой, и вдруг к Маше опять зачем-то рванул тот мальчишка. Он вырвал руку, которую до сих пор держали, сделал несколько шагов, растянулся на полу и заревел белугой.
—Ты нормальный вообще? — зашипела на него мама.
Она так и была на взводе. А он рыдал еще громче.
И тут к нему вдруг направилась Маша. Она села перед мальчиком на корточки и начала вытирать ему слезы.
Она всегда так делает, когда хочет кого-то утешить. Потом обняла и стала гладить по голове. И протянула Компота. Ту свою любимую игрушку.
Я уже хотела отвести ее в сторону, ведь мама не пускала сына к моей дочке. Да и злилась я еще на них. Но увидела, что они молча и задумчиво на все это смотрят. А под ухом у меня вдруг всхлипнул тот папа, поддержавший нас:
— Какая у вас хорошая девочка.
Мальчик успокоился, мы попрощались с ним и пошли к лифту.
— Подождите! — услышала я.
Это была бабушка того мальчишки.
— У вас чудесная малышка… Вы извините…
Я посмотрела на его маму, мы встретились глазами. Она мне смущенно улыбалась…
Я улыбнулась им в ответ.
Любовь — лучшая проповедь
Ночью я не очень хорошо спала и все думала…
Что было у этих людей? Почему они поначалу так неприязненно отнеслись к моей дочери? Незнание, стереотипы, травмы? Какая-то своя личная боль?
Я хорошо общаюсь сейчас с одной женщиной. Наши дети гуляют вместе на детской площадке. Но раньше, когда мы приходили, она со своей дочкой нас с Машей сторонилась и быстро исчезала. Это было очень заметно и не очень приятно. А однажды ее девочка разыгралась с Машуней и уходить отказалась. Так мы познакомились.
Через какое-то время общения эта женщина рассказала мне, что семь лет назад сделала аборт. Обследования показали у ее ребенка синдром Дауна. Тогда она очень испугалась. Сейчас очень жалеет. А моя дочь напоминает ей о том, так и не родившемся, ребенке. Болью в сердце…
Может, у тех людей так же? Кто знает…
Еще я думала: как хорошо, что тогда в поликлинике у меня зазвонил телефон. И я не успела высказать тем людям все, что хотела. К чему бы это привело? Да ни к чему хорошему.
А моя маленькая девочка с синдромом Дауна и умственной отсталостью просто подошла, обняла и утешила. Согрела мальчика любовью, забыв все обиды. И растопила сердца людей.
Это так просто и так сложно… Но каждый раз, когда я такое вижу, понимаю, что нелюбовь нельзя победить нелюбовью. Только любовь, чистая, беззлобная, детская, может отогреть и что-то изменить. Она двигает горы и строит прекрасный мир. Она — лучшая проповедь милосердия, толерантности и Христа! Да — именно Христа!
И я очень рада, что все тогда закончилось именно так. Нашими улыбками.
