Наша Маша с синдромом Дауна пошла в детский сад. И мы очень этому рады. В интернете и при личных встречах я делюсь впечатлениями. И многие меня спрашивают: «Что это за садик у вас такой волшебный?» Расскажу, как у нас все получилось. Сразу оговорюсь — я не утверждаю, что это единственно правильный путь. Просто поделюсь нашим маленьким опытом.
Елена Кучеренко
«Часто не нужно особых знаний, кроме простой человечности»
Садик этот самый что ни на есть обычный. Не коррекционный, не инклюзивный, не интеграционный и даже не логопедический. Это простой «старый добрый» садик еще советских времен. С милым названием «Теремок», при 14-й школе, самой «древней» в нашем районе.
Когда-то в нем работала моя мама, и туда ходили все наши старшие дети. Кроме самой старшей — Вари. В то время я была ярой сторонницей исключительно домашнего воспитания и противницей всего, что может испортить мою прекрасную православную девочку. С рождением остальных дочек меня попустило.
У этого садика даже нет опыта работы с детьми с синдромом Дауна. Слышала, что когда-то у одного или двух детей был аутизм. Вот, собственно, и все. Можно сказать, что с «особыми» малышами там практически не сталкивались.
Но один из несомненных для меня плюсов — он ближе всего к дому. Хотя главное, конечно, не это. Главное — воспитатели.
Я специально «передержала» Машу год дома, чтобы она пошла в группу, откуда летом «выпустилась» наша четвертая дочь Тоня. Не совру, если скажу, что там одни из самых прекрасных воспитателей и нянечек, которых я когда-либо встречала.
Я знала, что у них нет каких-то особых, «узкопрофильных», дефектологических и других знаний, которые есть, например, у сотрудников коррекционных садов. А я объездила много крутых и навороченных учреждений, куда Машу готовы были взять. Но как воспитатели и нянечки в Тониной группе относятся к детям — это дорогого стоит. Я наблюдала это все четыре года, пока там «воспитывалась» Антонина. Ну и, как написала в фейсбуке одна моя знакомая, тоже мама «особой» девочки: «Часто не нужно никаких специфических знаний, кроме простой человечности».
«Ой, Лен, не переживай ты так!»
Давно и хорошо зная там всех, я, тем не менее, очень волновалась. Мне не хотелось, чтобы Машу приняли там «по дружбе» или потому что я просто имею право отдать дочь туда, куда хочу. Ведь у нас, родителей детей с инвалидностью, к счастью, сейчас есть в руках юридические, медийные и разные другие рычаги, чтобы защитить права наших детей на нормальную жизнь.
Но мне хотелось, чтобы все было по-человечески. Комфортно и радостно для всех. Чтобы меня не боялись с этими моими «рычагами» и не видели во мне человека, который при первом же неприятном инциденте подключит СК, проверки, прокуратуру, общественное мнение и все небесные кары.
Мне хотелось стать для сада другом, помощником и просто обычной адекватной мамой. И чтобы Машу мою полюбили.
Года за два до этого всего я начала разговор с воспитателями о том, что очень хочу, чтобы Маша пошла именно к ним. Они тепло и с радостью это восприняли. Подозреваю, что волновались — опыта-то нет. Я сказала, что если что-то пойдет не так, что-то не будет получаться, я всегда рядом — подскажу, помогу. В конце концов, если будет очень тяжело, я всегда могу забрать оттуда дочь, и мы не будем друг друга мучить.
— Ой, Лен! Да не переживай ты так! Все будет хорошо!
Но мне хотелось, чтобы действительно все было хорошо и к взаимному удовольствию.
Тогда же я сходила и к заведующей, познакомила ее с Машей. Тоже попыталась сказать, что, хотя мы стоим в очереди и нам положено, я совершенно адекватный человек и, если возникнут непреодолимые трудности, все пойму.
— Слушайте! Приводите и не переживайте ни о чем!
Я все равно переживала. И при каждом удобном случае приводила дочь в сад, чтобы к ней привыкли.
«Наша Маша пришла!»
Еще больше я переживала, как воспримет такие кардинальные изменения в своей жизни сама Маша. Она девочка общительная, вполне социализированная. Для последнего мы в семье приложили немало усилий. Нам всегда казалось, что умение общаться, дружить, не бояться людей и мира для нее намного важнее, чем даже какие-то «академические» знания, методики развития и разные «техники» запускания работы мозга и так далее. Хотя и это мы старались не забывать. Ну и навыки самообслуживания, конечно же.
Но все равно Маша — очень трепетный и домашний ребенок, папин и мамин. Такая нежная фиалка в кружевах, зацелованная с ног до головы. И она с большим трудом отрывается от своих.
Мы начали ее готовить недели за две. Рассказывали, что она пойдет в садик, там дети, игрушки, хорошие добрые воспитатели и там весело. Не знаю, все ли она поняла. Но когда первого сентября рано утром я разбудила дочку и сказала «Маша, мы идем в сад», она радостно вскочила и с криками «Да-да, сад!» помчалась чистить зубы.
Как и всех детей, ее встречали воспитатели и нянечка.
— Ой, наша Машенька пришла! Проходи, дорогая…
Неожиданно для меня она сделала мне ручкой «Пока-пока!» и отправилась в группу.
Воспитатели присылали ее фотографии и видео с занятий, чтобы я была спокойна. Она играла, рисовала, ела. Танцевала и делала все наравне со всеми. А через три часа мне позвонили и сказали, что дочка начала меня звать и тосковать. Я сразу прибежала. Она стала меня обнимать и проситься домой.
«Они просто тебя боятся»
Я тогда немного расстроилась. Вдруг ей не понравилось, она больше не захочет туда ходить? Я спрашивала Машу, а она молчала. Ни нет, ни да. И о чем-то думала. Но когда вечером я готовила вещи на утро и объясняла, что это в садик, она вдруг начала натягивать на себя одежду и говорить: «Сад-сад!» И плакала, когда поняла, что мы не бежим туда прямо сейчас.
В общем, все у нас хорошо. Маша так же радостно встает каждое утро. Когда я прихожу, уже не хочет домой. И видно, что ей там комфортно. Ее хвалят воспитатели и нянечка. Все сотрудники, встречая меня, всячески поддерживают:
— А ты волновалась! Все же прекрасно!
А когда я настойчиво спрашивала, не тяжело ли им с Машей, есть ли какие-то пожелания, мне ответили:
— Лена! С твоей Машей нас свел Бог! Она нужна нам, а мы нужны ей!
Однажды, когда я рассказывала об этом одной моей знакомой, она пожала плечами и сказала:
— Ну ты же понимаешь… Они тебя просто боятся. Ты — чуть что, сразу напишешь статью или пост, и у сада будут огромные проблемы.
Знаете, я уверена, что это не так. Да, конечно, бывают случаи, когда учителя, воспитатели улыбаются мамам и папам в лицо, а что происходит у них за закрытой дверью — никто не знает.
Но если можно обмануть родителей, то ребенка не обманешь. Он чувствует отношение.
Не будет он радостно бежать и обнимать воспитателя при встрече, если там «что-то не так». Не будет плакать и проситься туда, где лицемерят, не будет лезть на руки и прижиматься к тому, кто его не любит.
А недавно Маша нашла Тонин альбом времен ее детсадовского прошлого. Там на фото — те же самые воспитатели. Она вдруг стала гладить их и целовать. И говорить, что они хорошие. Разве могут быть еще какие-то сомнения?
«Дорогие родители, у меня небольшая информация…»
Но если с воспитателями и детьми все сложилось, то мне предстояла еще встреча с родителями, которые, возможно, не знали о Маше.
Очевидно, что не все они хорошо знакомы с детьми с синдромом Дауна или другими диагнозами. Я сама впервые близко познакомилась с этим только в роддоме, когда мне объявили новость о моем ребенке. И была, мягко говоря, удивлена — и что теперь с этим делать?
До сих пор помню страшные картины, которые рисовало мне воображение: что это будет какой-то «овощ». Ни разу не солнечный, а какой-то агрессивный и ничего не понимающий. И жизнь наша превратится в сплошной кошмар.
Собственно, почему другие люди, которые не сталкивались раньше с детьми с синдромом Дауна, не могут думать о них так же? Понятно, что ничего приятного в этом нет, но все же. И понятно, что они могут заволноваться о своих малышах — как им такое соседство. Это тоже неприятно, но вполне объяснимо.
Но и им, этим родителям, мне тоже хотелось стать другом, а не соперником, который в каждом взгляде и неосторожном вопросе видит дискриминацию и борется с ней с оружием в руках. Ведь, объективно, часто боятся нас, а не наших детей. И хотелось, чтобы этот путь мы прошли ВМЕСТЕ. Максимально легко и без взаимных подозрений.
А еще мне хотелось снять с плеч воспитателей, которые и так много для нас делают, ношу гипотетических объяснений по этому поводу.
Как только в группе создали родительский чат, я сразу написала туда сообщение. Его уже публиковали на «Правмире», но повторю:
«Дорогие родители, добрый день. Меня зовут Елена. Я очень ждала, когда создадут этот чат. У меня небольшая информация. Дело в том, что в эту группу в саду пошла наша младшая, пятая дочь Маша Прищепа. Это не совсем обычный ребенок, у нее синдром Дауна. Я понимаю, что не все сталкивались с такими детьми. Я сама до ее рождения, честно говоря, тоже не общалась с ними близко. Я допускаю (и это нормально), что у кого-то могут возникнуть определенные опасения. Я хочу вас заверить, что это совершенно адекватная девочка, только немного медленная. Она все понимает, почти уже может себя сама обслуживать. Контактная, социализированная, спокойная, дружелюбная, совершенно не агрессивная. Скорее — наоборот. Никаких проблем между ней и другими детьми не возникло и, уверена, не возникнет. Она так же играет, танцует, немного рисует и так далее… Но если все же у кого-то будут волнения, вопросы, какие-то недоумения, я с радостью готова пообщаться с каждым отдельно и со всеми вместе. Я все понимаю. Спрашивайте, не стесняйтесь. Мы совершенно адекватные родители, и в этот садик ходили все наши дети. Во всех финансовых сборах, естественно, мы будем участвовать наравне с другими и т.д. Спасибо за внимание».
Мы должны сделать первый шаг
В разговорах со знакомыми я поделилась тем, что написала вот такое послание. Большинство меня поддержало.
Но были и те, кто недоумевал: а зачем? Что как раз после такого текста родители и могут заволноваться: а не выйдет ли чего? А так, возможно, и не обратили бы внимания. Что это обязанность сада — брать всех детей. И нечего раскланиваться.
Ни секунды я не пожалела, что так поступила. Я не получила ни одного негативного ответа. Даже ни одного нейтрального.
«Отлично, буду рада, если мой ребенок будет общаться с вашим», — писали мне.
«Елена, добрый день! Приятно познакомиться. Мы имели уже возможность пообщаться с Машей. Она очаровательная девочка!»
«Очень приятно познакомиться! Я хорошо знаю детей и взрослых с СД. Очень приятные люди. Будем друзьями!»
«Доброго дня! Я надеюсь, Маше будет комфортно в нашей группе и все детки будут с ней дружить!»
«Здравствуйте! Рада познакомиться и рада, что наши детки будут вместе учиться эти годы».
«Добрый день. Я папа… Я только рад, что в нашей группе есть разные дети».
«Добрый день! Я бабушка… Наша девочка, как видно из видео, уже подружилась с Вашей Машей».
И много-много других теплых слов.
Я уверена, что эти прекрасные люди приняли бы мою дочь и без этого моего выступления.
Это нормальная реакция нормальных людей. Так и должно быть в здоровом обществе.
Но я часто читаю, что где-то в саду такому ребенку отказали, где-то его «задвигают» и всячески «выдавливают». Где-то бунтуют родители здоровых детей…
Я не знаю, где все эти персоналии. Сама я таких не встречала. Но у меня нет оснований не верить тем, кто с ними встречался.
И пока это есть, пока кто-то не готов к встрече с «другими», боится, не знает… Пока это существует, пусть где-то далеко, мне кажется, нам, «особым» родителям, нужно делать первый шаг навстречу миру и людям. Первыми протягивать им руку дружбы. И тогда они обязательно протянут нам свою.
Фото: shutterstock.com
